возвращением из-за жреца, которого я не мог оставить, чтобы поскорее вернуться в Темрюк, и удобнее было отбыть назад вместе с князьями, чтобы не быть убитым или ограбленным в дороге, и в Болетте-кой я вернулся только 12 декабря. Здесь я не застал князя, отбывшего куда-то, и вынужден был по настоянию жреца уехать с большим сожалением, и я горевал при мысли, что не удастся вернуться в Темрюк, но утешал себя тем, что Бог поможет мне сохранить жизнь и возвратиться. Князь подарил мне 30 фунтов воска и 4 соболиных шкурки. В Хатукае я крестил 60 детей. В Жанне у меня уже не было времени заниматься крещением, так как мне было велено поторопиться с возвращением. Вернувшись в Темрюк, я крестил еще двух детей, и прибыл в Каффу 28 декабря.
Эмиддио Дортелли д’Асколи
Описание Черного моря и Татарии
Католический миссионер Эмиддио Дортелли д’Асколи в 1622–1633 годах занимал должность префекта Каффы в Крыму.
Перевели с итальянского Н. Пименов и А. Бертье-Делагарди
Масло по большей части нагружается в Тамани, или Матрике, – главном порте Чиркасии, подвластной турецкому падишаху и управляемой каффским пашой. Из Татарии, Черкесии и Мингрелии доставляют в Константинополь много рабов. Но со всем тем торговцы Черного моря богатели и богатеют в двух главных морских стоянках более, чем в других. Одна из них Аббаза, приморский город Чиркасии, стоит на самой границе Мингрелии, так что под именем абазы они посещают и мингрельские стоянки. Туда приезжают в июле или августе торговцы из Константинополя, Татарии и других мест Черного моря, ибо в это время там бывает как бы ярмарка. Торговля происходит на судах, и каждый купец на них же сбывает свой товар; на берегу он подвергался бы грабежу, ибо местные люди – одна шайка воров. Другой порт – Тана, по-турецки Азак, подвластен падишаху. Он гораздо важнее Аббазы, ибо там закупают в большом количестве превосходную икру, белугу и иную копченую рыбу по такой дешевой цене, что невозможно поверить: иной, затратив 100 реалов, наживает 300 и даже 400.
Однако путешествие в Тану весьма затруднительно по причине многочисленных отмелей. Кроме того, московские казаки наблюдают за судами, сторожат проходы, и хотя хозяева старательно разузнают, когда именно казаки проплыли в Черное море, тем не менее очень часто бывает, что суда попадаются им в руки, подвергаясь разграблению и рабству; турок убивают, христианам предоставляют выкупиться, если только они сами не покупали рабов.
Тамань, или Матрика, составляет крайний предел с той стороны Азии. Построенная генуэзцами, она состоит теперь под управлением каффского паши, помещается на острове и называется островом в начале Чиркасии, обойти который можно в один день по морю и двум рекам. Внутри города находятся два замка, взаимно защищающиеся со стороны материка, стоящие недалеко один от другого, но построены и расположены они так искусно, что не могут стрелять друг в друга. Два года назад в этом городе из-за дождей сделался обвал; под землей найдено несколько исполинских тел. Это зрелище было показано султану, брату нынешнего хана, возвратившемуся из Чиркасии. Султан пожелал в знак памяти отвезти в Татарию плечевую кость, от локтя до плеча, длиной в 4 пальмы, которую нельзя охватить двумя большими руками, и весившую 18 ок (2,5 фунта = 1 ок, то есть 54 фунта). Я сам видел ее собственными глазами.
Итак, Татария подвластна татарину и турку. Бывшими генуэзскими владениями управляет паша. Главнейшие города, которыми управляет паша, следующие: Каффа, Балуклава, Манкопа, Воспро, Тамань, или Матрика, в Чиркасии, и далее, на расстоянии одного дня – Тумрук. Властители Татарии имели обыкновение идти воевать дважды в год или, по крайней мере, хоть один раз, но подобные предприятия следовало бы скорее называть разбоем, чем войной. Шли они на войну летом, когда кони отъелись на вешних травах, и зимою, но непременно в ту или другую пору; выступали до 100 тыс. человек приблизительно, направляясь либо в Польшу, либо в Московию, или же в Чиркасию, несколько раз ходили даже в Венгрию.
Чиркасия разделена между многими владельцами, ими называемыми «бей». Они более склонны к междоусобицам, чем христианские владетели, и постоянно воюют из-за краж, так что иной отец не всегда безопасен от своего сына или брата. Всякий, кому не хватает сил собственных подданных, обращается за помощью к дружественному владельцу. Дело доходит до того, что один из противников одерживает верх над другим. Этот последний, чувствуя себя оскорбленным, призывает на помощь хана, обещая ему 200 или 300 рабов. Хан более чем охотно пользуется случаем и тотчас собирает 40 или 50 тыс. воинов, с которыми идет к позвавшему владельцу. Тогда другой противник, видя, что ему приходится плохо, и для лучшего исхода решает сойтись с ханом на стольких-то невольниках; затем при посредстве того же хана противники заключают мир. Правда, теперь чиркасы одумались и не дают радоваться третьему, то есть хану.
Чиркасы гордятся благородством крови, а турок оказывает им великое уважение, называя их чиркас спага, что означает «благородный, конный воин». Действительно, чиркасская знать, даже когда ради забавы посещает близких соседей, появляется всегда верхом, в кольчугах и с шашками, с украшениями в виде розеток из золоченого серебра. Их кони очень красивы и легки, крупных размеров, но притом стройны, равно как и сами всадники стройны, изящны и тонки в поясе; у них кровь алая, [осанка] благородная, глаза черные, брови дугой, особенно у женщин, которым, я думаю, можно отдать предпочтение перед всеми другими женщинами в мире.
Замужние прикрепляют к задней части головы как бы другую, набитую материями, так что они ходят словно с двумя головами. Девицы носят шапочки и распускают волосы. Одежда всех мужчин красного цвета, другого они не знают, носят они верхнее платье до колен, рукава его сверху широки, снизу обтянуты и разрезаны или открыты вдоль, как у испанцев или французов. Чулки носят в обтяжку, башмаки узкие, с одним швом спереди, без всяких украшений, и никоим образом не могут ни растягиваться, ни распускаться; они точно приклеены к ногам и придают изящество походке. Плащ из цельного куска материи, узкий около ворота, а внизу широкий, так что едва обрисовывает стан; им запахиваются со стороны ветра или дождя, но вообще носят на левом плече, освобождая правую руку, чтобы можно было сражаться; их шапки черные, без полей, с длинными волосами, как у наззареев.
Чиркасы очень вежливы в обращении. Беседуя с особами высокого звания, всегда держат шапку в руке; входя и
